fox1

Красивый репортаж! Понимаю все чувства и эмоции, это слишком серьёзно, что бы прошло просто так.

Вспоминаю свою первую экспедицию в "Мясной бор" - 90 год, до сих пор в памяти один эпизод.

Проходя мимо одной из воронок (ямы), заметил в ней работающую девчушку лет 14, которая руками перебирала

жижу. Её позвали - "пошли дальше, ты всё уже подняла" В ответ- "мне надо найти фалангу пальца"

И в этот момент меня пронзило, девчушка изучила состав скелета человека не в школе, а в поле!!!!

да, эти экспедиции полностью перенастраивают. племянник хоть и изучал со мной военные документы почти 2 года и ехал сознательно на вахту, но поначалу приводил меня в отчаяние смешками не к месту, музыкой в наушниках у военной могилы. первые дни мы скатывали дерн вдоль узкоколейки - попадались только мины, ботинки, бутылки, противогазы. эти места были перепаханы, человека на соседнем участке собирали на отрезке 10-20 м. а потом нас поставили на огневую точку. дно, видимо, подтапливалось, солдат в несколько слоев уложил жерди, ящики от патронов. хозяйственный был - в нишах аккуратно приготовлены гранаты, сверху на ящиках шинель для тепла, дногусто усеяно отстрелянными гильзами. рядом вывернутый ботинок, разбитая каска, саперная лопата и в клочья изорванная немецкая шинель. а бойца нет. мы до ночи вскрывали траншею, уходящую в обе стороны, проходили щупом, возвращались к этому месту почти каждый день - искали снова и снова. племянник больше не хихикал, работал очень упорно, наконец сказал: я понял - он ушел. он живой - отстрелялся и ушел. я тоже уже сроднилась с этим невидимым бойцом, но сказала племяннику: не мог он уйти без ботинка, без шинели, оставить 2 ящика нетронутых патронов в масленой бумаге и гранаты, выложенные ровными рядами - погиб он. может, товарищи унесли его сразу, может, нашел кто-то уже после войны. но племянник все равно твердил: я знаю, наш солдат жив, он не погиб!

вот с этого не найденного солдата племянник стал серьезнее и взрослее

в августе 2015 г. мы со старшим ребенком были на вахте памяти "волховский фронт". лагерь стоял у рабочего поселка №6 - недалеко от нашей 128-й. перед поездкой думалось, что дойдем до поселка №4, увидим, где погиб дед. на деле местность заброшенная, заросшая, ни троп, ни дорог, местами топкая, для нас оказалась непроходимая. поэтому по существу в ветку 128 с.д. сообщить почти нечего.

но мы ногами прошагали через многие пункты, знакомые по старым военным картам: тортолово, гайтолово, линия лэп, гонтовая липка, нос венглера, поселок №6, синявинские высоты, бывший архангельский тракт - теперь подтопленная грунтовка, старая узкоколейка. и везде под ногами хрустят ржавые патроны и гильзы, торчат из земли каски и мины, а кое-где и кости.

поездка стала для меня потрясением. я до сих пор постоянно возвращаюсь к ней мысленно. было очень много эмоций, я сама и близкие люди раскрывались с новых сторон, было непередаваемое ощущение братства с собравшимися людьми - когда говоришь об одном и чувствуешь почти одинаково и понимаешь друг друга с полуслова, были разочарования. очень много пришлось общаться с подростками - непередаваемое счастье передавать им информацию, которой владеешь. они вроде бы и приехали на места боев, добрые, чуткие, но знают удивительно мало - слишком далека от них уже та война. поэтому рассказывала, рассказывала.

за время вахты мы прошли военную подготовку образца 1941-го, мальчишки даже окопы рыли, чтобы по полной прочувствовать, как это было. потом поднимали останки - почти 500 человек за август. хоронили их на синявинских высотах.

там я увидела женщину, которая в 1941-м, девочкой, жила в рабочем поселке №6. Порохова Валентина Михайловна - сейчас она председатель совета ветеранов пос. Синявино-1. удалось с ней поговорить. и это единственная информация к нашей теме.

когда подошли немцы, они выгнали местных жителей из поселка, и те ушли в лес, в сторону 5-го поселка, вырыли землянки. но оказались на линии огня. бои шли много дней, прямо у них над головами. лес быстро исчез, побитый снарядами.

со стороны наших иногда выбегали испуганные солдатики. женщины кричали им, что те бегут прямо на немцев, и солдатики метались, пытаясь спрятаться. одного женщины спрятали в бочку, где ему пришлось просидеть 2 суток, ночью он куда-то ушел. еще один, совершенно потерянный, умолял спрятать его. женщины затолкали его в землянку. вскоре пришли немцы, внимательно все осмотрели и ушли. на солдате лежало ватное одеяло, а сверху сидели дети. ночью и этот солдат уполз.

и весь сентябрь женщины и дети слышали наших солдат. как раз тех, кто в наших списках выше. наши шли в атаку за атакой и всегда кричали. за родину! за клаву! за машу! женщины в землянках прижимали к себе детей и все вместе слушали эти имена и эти голоса и оплакивали каждый захлебнувшийся крик.